Батя же с индифферентным видом смотрел в окно.
— Толик, дорогой, ну ты же должен понимать… Я с этим древним обрезом, как какой-то лесной дезертир времен гражданской войны! Как какой-то леший! Он ведь такой здоровенный и неудобный! Ободранный причем!..
— А тебе он идет, — сообщил Толик, — Добавляет этого… Шарма! А что ободранный — возьми наждачку у Олега и зашкурь! Или Крыса попроси!
— То-о-олик! Ну как ты не поймешь?… Я же девушка! Мне просто неприлично быть с обрезом! Мне нужен пистолет. Небольшой. Вот как этот!
— Так он же без стразов, негламурный нискока! — хмыкнул Толик. Олег хрюкнул, и, чтобы не заржать в голос, стал сморкаться.
— То-о-о-олик!
— Да нету пока таких критериев: что приличной девушке носить прилично, что неприлично! Не сформировались есчо! Хоть мушкет носи — и это будет прилично!
— Ну Олег Сергееви-и-ич! Ну объясните ему! Я ж с этого ужасного обреза и попасть никуда не могу! Там такая отдача! Меня аж подбрасывает!
— Ничего, в мужика на помойке ты попала вполне удачно, — нарушил свое молчание Олег.
Поняв, что тут она не найдет поддержки, хитрая Белка опять переключилась на Толика:
— Толик, ну зачем тебе два пистолета?? У тебя же этот, бесшумный Стечкин есть! А этот — маленький! Подари его мне!
У Крыса от ее бесподобной наглости аж захватило дух, — ну, стерва!! Бесстыжая предельно, как, наверно, все такие рыжие! Ей дали попользоваться, — а она хочет захапать! Рыжая хищница! Сам он и мечтать боялся о ПМ. Хорошо еще Толян презентовал свой наган…
— Бать! Батя! Она ох…ла, что ли?? Толян! Не, ты слышишь?? Она ПээМ хочет, зараза! Потому что ей «неприлично»!! А мне с наганом-переделкой — прилично?! Эта овца рыжая с ПМ-ом будет по Башне понтоваться, а я… — захлебываясь словами от возмущения, выпалил он залпом.
Толик так заржал, что форд вильнул на дороге. Олег обернулся, и, стараясь не засмеяться, строго:
— Так!! Ты чего материшься?? Ну-ка уполз назад, и следить за пленными! Белка! Такая же фигня!
Крыс обиженно усунулся назад; Белка еще что-то попыталась вставить, но вскоре тоже улезла обратно в кузов фургона; и тоже, с обиженным лицом, стала устраиваться на скамейке. Что-то замычал пленный, — она зло ткнула его каблуком.
— Не пинай пеонов, им еще работать!
— Пошел ты! Крыс!
— Овца рыжая!
Отвернувшись, надулись друг на друга. Батя с Толиком что-то оживленно обсуждали в кабине, периодически прерываясь хохотом.
Первым прервал молчание Крыс:
— Не, Белка, за овцу извини, но так, знаешь ли, не делают… Через койку оружие выманивать — это недостойно, знаешь ли!
— Пошел ты!.. Где — «через койку»?… Я у Толика по-человечески, по-дружески попросила!
— А что я «по-дружески» не попросил? Мне пистолета не нужно, да?
— А мне и папа всегда говорил: «Мы еще не настолько богатые, чтобы быть скромными!» Вот.
Отвернулись друг от друга, переваривая услышанное.
— Э, молодняк! Как там пленные? — перегнувшись в кузов, крикнул Олег.
— На месте, что им сделается… — угрюмо ответил Крыс.
— Ну тогда подь сюда обои, поговорим.
Крыс с Белкой опять полезли к кабине.
— Белка, насчет пистолета. Этот — не дам. И вот почему, — начал, не отвлекаясь от дороги, Толик, — Каждый инструмент нужен для своего дела. АПБ, Стечкин, — это специфический инструмент. Очень хороший — но специфический. Большая емкость магазина, возможность стрельбы очередями, глушитель, приклад, — это все хорошо и замечательно. Но — он большой. Не для быстрого применения «врасплох», понятно? Это не карманный инструмент, ясно? Потому мне и ПМ тоже нужен. Тем более что и патрон единый.
— То-о-олик!..
— Не ной! Вообще, пистолет — это не оружие. Оружие, — вот, автомат. Пистолет — это так… Быстрая замена зуботычине или ножу. Вот у тебя, Белка, обрез. Винтовочная пуля, между прочим, на два с лишним километра опасна… (он тактично умолчал о том, что 2 км — это при стрельбе из винтовки). А пистолет — тьфу! Так что обрез — это очень серьезно, поверь!
— И я должна теперь таскать эту дубину?? Я не хочу стрелять на два километра, мне это не надо!! Толик! Ты меня не любишь!!
Форд опять вильнул в сторону, реагируя на взрыв громкого хохота Толика и Олега.
— Ну вот, что я тебе говорил?? — сквозь смех сказал Олег, вытирая выступившие слезы.
— Белка… Эля… Не смеши меня, я машину вести не могу… — еле выговорил Толик, и брату: — Да, братан, ты выиграл! Знаешь женщин!
— Вы, значит, еще и спорили на мой счет?? — очень обиделась Белка, так, что у нее на глазах выступили слезы.
— О. О! Следующая стадия! — шепнул батя Толику.
Тот посмотрел на нее в зеркало заднего вида, хмыкнул: — Ты еще разревись тут, красотуля! Аааа, пистолет не хотят подарить, ааа!!! — передразнил он ее.
— Толик… Зачем ты так!.. — с надрывом, с явными слезами в голосе, прошептала Белка. На ее красивом личике было написано неподдельное мучение от сознания предательства любимого человека. Олег не выдержал и в голос засмеялся, закрыв лицо носовым платком. Белка не обратила на него внимания, глядя на Толика, она молча плакала.
— Кис… Ну… Бельченок, че ты… Ну, не реви… — уговаривал ее Толик. Наконец, решился, — Ладно. Этот не дам, я тебе уже сказал, что мне самому инструмент для «близких отношений» нужен; но постараюсь достать тебе тоже. В ближайшее время. Устроит?…
— Обещаешь?… — всхлипнув, спросила девушка.
— Ну ясен пень обещаю; что я, по твоему, делаю; или это как-то по другому называется?? — вспылил Толик, до которого тут же дошло, что его поймали.