Крысиная башня - Страница 223

223

Олег уставился на брата, пытаясь понять шутит тот или серьезно.

— А что? Так уж заведено было. «Мама, мама, мне кажется, Билл скоро сделает мне предложение! — Почему ты так думаешь? — А он уже пристрелил свою прежнюю жену!» — Толик заржал над своей шуткой, но видя, что Олег и не улыбнулся, продолжил:

— Прикинь реакцию твоей бывшей. И соответствующую ат-мо-сферу! Ты можешь ей ничего и не говорить — она сама все просечет! Даже я просек, когда ты с ней вчера любезничал, а бабы такое чувствуют спинным мозгом… Собственно, другого им и не дано, да…

— И чо мне теперь, всю жизнь… Вернее, весь остаток жизни, ходить в «бывших мужьях»? Толик, вот уж реакция моей «бывшей» меня волнует меньше всего.

— Гы. Так я тебе и поверил. Тогда придется пристрелить — рано или поздно. Лучше раньше, чем по необходимости поздно. Ты крысиного яду в тарелку, что ли, дождаться хочешь?… Кстати!

— Что?

— Не думай, что я не заметил, что ты вчера чай стал пить только после того, как Сталкерша себе налила и отпила!

— Оно и понятно, — согласно буркнул Олег, — Кто она нам, и кто мы ей? А стволы есть стволы — немалая ценность! А сплю я чутко…

— Гы. Такая же фигня в голову пришла вчерась. Итого. Дальше. Во-вторых, и это главное, мне не понравился ее взгляд. Чо-то тут, брателло… Знаешь, если одинокая молодая, и «ничего себе» баба пережила этот год, — то через кое-что ей пришлось пройти… Что — она нам «освещать» не стала. Откуда у нее этот обрез? Ты поверил сказке про соседку? А конфеты? А мясо и сало? Печка? Она ведь ничего внятного на этот счет не сказала! Знаешь… Как бы нам не привести крокодила в наш курятник!

— Сейчас выживают только крокодилы. Главное, чтобы это был свой, ручной крокодил. Пудель мне самому без надобности — вон, болонка одна уже есть. C пуделями вон что бывает — шкурка на пеньке… — он вспомнил Графа и кулаки его непроизвольно сжались.

— Вон, из Элеоноры за несколько месяцев, за полгода, из болонки вполне себе крокодил получился! Ты ж и воспитал, — вспомнил Олег.

— А! Да. Есть такой момент. — Толик ухмыльнулся, — А ниче крокодильчик получился, а? Не поверишь, — третий день не вижу — уже скучаю… Брателло, веришь? — сам не ожидал!

— Это любовь, брат! — съязвил Олег.

— Гы-гы-гы! Точно! Так вот он какой, северный олень! — одобрительно заржал Толик, и тут же стал серьезным:

— А если говорить начистоту, то чувствую я в ней… В Сталкерше, то есть. Хм… Родственную душу, как ни странно. Но ничего хорошего в этом нет! Поскольку себя-то я хорошо знаю, и вот что — я бы не советовал брать меня в компанию тем, кого я за свою компанию сам не признал. Понимаешь? Напряжно я себя с ней чувствую. Не рискнул бы лишний раз без необходимсти к ней спиной поворачиваться! Через чур дерзкая и резкая. Напрягает… Да, кстати! Она не лесби случаем?

— Да ну тебя нафиг, с чего ты взял? — махнул рукой Олег, — Да и я-то откуда знаю?

— Да не, это я так… Короче, что думаешь по раскладам?

— Все что ты сказал — убедительно. Но, в то же время, болонки нам и не нужны. И… Надо бы спросить согласия остальных. Понятно, что по большому счету мы тут решаем, но определенный пиитет надо бы сохранить. Во избежание.

Но все определилось раньше и проще. Когда перед уходом пили чай и собирались прощаться, Сталкерша сама, вызвав немалое удивление обоих братьев, вдруг сказала:

— Вы знаете, Олег, если вы собираетесь предложить мне идти с вами — то я отказываюсь.

Склонив голову набок, полюбовалась на ошарашенного Олега, убрала с лица золотистый локон, и продолжила:

— Что-то мне показалось, что именно это вы мне хотите предложить.

Помолчали.

— Или мне показалось?

— Ясное дело — показалось! — влез Толик, — Когда такая глупость следующий раз покажется, — сразу крестись! У нас там рядом целое женское хореографическое училище, — есть с кем пайком делиться!

— А, ну да! Как я сразу не догадалась! — улыбнувшись, подмигнула ему Сталкерша.

— Хм… Знаете, Ольга, мы тут через месяц примерно за заказом приедем… Да, уже именно приедем. Тогда, давайте, к этому разговору и вернемся. И… А, собственно, почему отказываетесь?

— А вот давайте через месяц к этому разговору и вернемся! — весело подвела черту Сталкерша.

Когда уже оделись, навьючили на себя рюкзаки с остатками провианта, заправили фляги чаем, и стали прощаться в прихожей, торопясь захватить побольше короткого светового дня, она вдруг сказала:

— Олег… Сергеевич! Мне так приятно, что мы с вами познакомились, и… хм… не перестреляли друг друга вчера! Вы про вашу собаку рассказывали, я вас так понимаю, как вы все переживали. Переживаете. Я понимаю, — это как члена семьи потерять. Я вам, вашему сыну, подарок хочу сделать. Ну — не подарок — так, презент. К Новому Году. Вот.

Она протянула небольшую картонную коробку. Олег открыл ее, в полутемной прихожей посветил внутрь фонариком — в древесной стружке на него из коробки уставился красными глазами-бусинками маленький белый крысенок.

— Об-ба! — заглянув в коробку, воскликнул Толик, — То-то я слышал, ночью что-то шуршало; я так и понял — крысы!

— Это домашний крыс, лабораторный, видите — белый! Я их парочку случайно в одной брошенной квартире нашла, — мальчик и девочка. Этот вот — мальчик. Имя ему сами придумайте. Без домашнего питомца как-то не так, я понимаю…

— Нууу… Спасибо! — растроганно ответил Олег, трогая пальцем крохотное белое тельце с розовым голым хвостом, — Крыс, то есть Сергей, — будет рад! У нас жила крыска как-то. Давно. Совсем ручная, мы с ней даже в телешоу, в Москву ездили, первый приз получили… Ну ладно, это я потом расскажу, в другой раз. Спасибо!

223