Крысиная башня - Страница 85

Суки! Я схватился за голову. Они как прочитали мои мысли, — «орки, штурмующие стены замка по приставным штурмовым лестницам!»

Четверо орков, матерно понукаемые главарем, с трудом тащили скамейку, останавливаясь через каждые пару метров и опасливо зыркая на окна Башни. Они боятся Устоса. Главарь надрывался матерщиной. Когда до подъезда им оставалось метров семь, откуда-то с верхних этажей раздался старушечий выкрик «Вот вам, аспиды!» и прилетела трехлитровая банка. Банка с вишневым компотом гулко лопнувшая в полутора метрах от гоблинов, окатила их осколками стекла и темно-красной жидкостью, оставив на асфальте яркую кляксу.

Гоблины шарахнулись в стороны, бросив скамейку; но многоэтажный мат главаря и подбадривающие крики товарищей из-под козырька подъезда вернули их к скамейке. Они заржали в несколько глоток, разглядев, что это всего лишь вишня. Еще несколько отморозков выбежало из-под козырька на помощь тащившим скамейку.

Но вновь щелкнул арбалет, и гоблины, бросив ее, кинулись врассыпную, опять под кроны деревьев.

Орки, орки, орки… Гоблины чертовы!!! В голове вертелись героические сцены из этого дурацкого фильма. Неприступный замок. Горы и скалы. Пришедший осажденным на помощь в решающей битве Гендальф с войском… Постой, а как он узнал? Ну… Как они тогда сообщались между собой?… Мысли заметались как в лихорадке.

Вот!!! Перед глазами встала сцена, как маленький хоббит залез на СИГНАЛЬНУЮ башню и зажег СИГНАЛЬНЫЙ КОСТЕР! Вот как они сообщались! Перед глазами встала сцена: горы, горы… и на верщинах, один за другим, загораются сигнальные костры…

Меня осенило! Надо бате с Толиком подать сигнал костром! Башня высока, конечно, но ее не отовсюду видно; однако если на крыше зажечь костер, чтобы давал столб черного дыма…

Аааааа, что ж я раньше не догадался!!! Я метнулся по лестнице вверх, мысли лихорадочно мчались: из чего костер? Чтобы дым! Хорошо бы автопокрышки! Откуда, черт побери, у нас автопокрышки дома?? Ааа, есть автопокрышки! Я вспомнил, что у нас на балконе лежит зимняя резина с маминой машины. Успею ли? Я бросился к квартире, когда на улице раскатисто грохнул выстрел.

Эхо от выстрела раскатилось во дворе, и тут же послышались крики и улюлюкание гоблинов.

Я подбежал к окну и высунулся. Все было хуже, чем хотелось ожидать. Это не было чьим-то вмешательством на нашей стороне, и уж точно это не было милицией. Посреди двора, напротив подъезда, приплясывал от возбуждения гоблин в рыжей косухе, главарь орков, и в руках у него был дымящийся обрез двустволки-вертикалки.

Гоблины визжали, матерились и улюлюкали; они теперь смело высыпали из-под козырька, приплясывали как идиоты и показывали факи окнам башни. Теперь они не боялись арбалета. Гловарь жадно выцеливал окна, головы жильцов мгновенно исчезли.

Это конец! Что я жду?? Я оттолкнулся от подоконника и рванул к нашей квартире. Дверь была приоткрыта. Мама метнулась от окна, выходящего во двор, — она все видела, конечно.

— Сережа, что же делать??…

— Что делать, что делать, — это я на бегу на балкон, — кипятить масло и гудрон и лить на осаждающих, че еще делать! — я уже тащил с балкона пару покрышек.

Их же еще хрен разожжешь! Я вновь метнулся к шкафу, где на верхних полках все было заставлено коробками с батиным барахлом. Я не знал, что мне надо, но почему-то был точно уверен, что там я найду нечто нужное. Так и вышло: я вывалил несколько коробок на пол и из одной выпали и раскатились пластиковые бутылки с прозрачной жидкостью, — я схватил:

— О, керосин! То, что надо!

На улице опять ударил выстрел — и вновь радостное гоготание гоблинов.

Схватив две бутылки, я сунул их внутрь автопокрышек и, подхватив их, уже почти рванулся к выходу, когда взгляд зацепился за что-то в куче всякой всячины, вывалившейся из коробок. Некий толстенький глянцевый картонный цилиндр длиной сантиметров сорок с навинченной металлической крышечкой совершенно непроизвольно привлек мое внимание. Бросив покрышки, я схватил его.

Это же сигнальная ракета! Армейская! Я вспомнил, что когда-то давно дядя Вася подарил ее бате; не то что «подарил» — презентовал под Новый Год, типа на праздничный салют, — но запасливый батя ее прибрал…

Торопливо сунув ракету в карман, я вновь схватил покрышки и побежал на лестницу, крикнув маме, чтобы заперла за мной дверь.

Снова выстрел на улице.

На лестничной площадке четвертого этажа мужик, собиравшийся спускаться по тросу из окна, безуспешно тарабанил в наглухо запертые двери квартир и тупо орал:

— Пустите, откройте, я ваш сосед! — и никто не открывал, а его жена и дочка уже в голос ревели от страха. Вот, черт, идиоты, ведь их первых тут прибьют, на лестнице-то! — но что-то объяснять этим ополоумевшим от страха приматам мне было некогда, и я побежал, потащил покрышки на крышу.

Дверь в квартиру Устоса была открыта, на пороге лежал заряженный арбалет. Я тормознулся перевести дух — нестись вверх по этажам с двумя тяжеленными покрышками в руках — это еще тот напряг оказался.

Бросил покрышки на пол, заглянул в квартиру Устоса. Тот, стоя в прихожей возле зеркала, надевал на руки какие-то… нарукавники? Наручи? Какие-то фиговины, явно для защиты предплечий. На нем уже была надета кольчуга, свитая из проволочных колец, и что-то вроде панциря. Он совершенно спокоен и даже как-то весел.

— А, Серый! Видал? В одного я попал; но теперь не высунуться, их старшОй выцеливает окна и садит туда картечью. Тащат уже вторую скамейку. Так что рукопашной не избежать. Ты сам-то куда?