Крысиная башня - Страница 112

112

Это была всего лишь Элеонора. В обтягивающей черной блузочке на голое тело, в джинсах в обтягон и в сланцах на маленьких ступнях с аккуратно накрашенными красным лаком ноготками, она неслышно оказалась у меня за спиной, войдя в открытую мной же входную дверь квартиры. И уже, как я понял, довольно давно стоит у меня за спиной и так же, как и я, подслушивает… Вот я баран! Хорошо, что батя не видит, — я бы наверняка получил хорошую взбучку за такое раззвиздяйство.

— Че тебе надо? Че ты приперлась? — тихо, чтоб не услышали в комнате, зашипел я на нее, сделав зверское лицо.

Но она лишь приложила палец к губам, и аж со вниманием повернулась боком к двери, чтобы лучше слышать. Вот зараза! Но не драться же с ней здесь!

А батя продолжал:

— Вот и нормально. Села — значит, принимаешь мои условия. Повторюсь — я тебя здесь не держу. Но и вывихов твоих, как прежде, я не потерплю.

— Вот ты сказала «готов убить только за то, что они приехали», — и даже не поняла, какую дурь сказала. Иногда я думаю, что я зря распинаюсь, — до тебя не доходит. Видимо очень сложно улавливать отвлеченные моменты для женских мозгов…

«— Ой, бляяя… — подумалось мне, — Зря он это. От конструктива в эмоции, — там бабы сильнее, опять перебранка будет…»

Но батя не стал развивать «тему женских мозгов», а продолжил по существу:

— С чего ты взяла это — «убить всего лишь приехавших чего-то там проверить»? Я их что, в гости звал? Они приехали ко мне с оружием, с автоматами! Ты думаешь, они были с автоматами чисто чтоб собственную безопасность обеспечить? Нет! Для того, чтобы при случае «настоять на своем!» Власть — это не синяя мигалка на машине, это не барабан на шее и не флаг над домом, и не удостоверение «народного избранника». Власть — это в первую очередь сила; сила, способная принудить к выполнению выгодных именно ей условий игры! Если нет силы — это не власть, будь она хоть трижды легитимной и пятирежды всенародно избранной! И, в свою очередь, сила, — если это действительно серьезная сила! — неизбежно становится властью! МаоДзеДун сказал: «Винтовка рождает власть», — и он был прав! В мирной, стабильной ситуации это явление не бросается в глаза, оно затушевано всякими культурными и традиционными моментами. Но в период смены формаций вся суть обнажается. Как на Диком Западе. Или вот как сейчас. Власть сейчас тот, кто может заставить с собой считаться. Потому они и приехали с автоматами — чтобы с ними считались. И, если бы они узнали все, как было на самом деле: что гопники удрали не просто так, — а от наших стволов; что мы планомерно занимаемся мародеркой и ни в коем случае не собираемся подчиняться указанием этой Новой Администрации, если они противоречат нашим интересам, — то… То, очень может быть, они бы захотели заставить меня, ну, и Толяна, конечно же, и Серегу, да и тебя, подчиниться им. Их решениям. Если надо — то и с помощью оружия. Потому они и были при автоматах… Что там они для «ослушников» приготовили: каторжные работы на сельхозплантациях или переработку в консервы — это уже не суть важно… Ты извини, я несколько нетрезв, и потому, возможно, излагаю излишне обстоятельно…

— Я заметила!

— Вот только не надо надо мной взмывать! — батя, чей тон постепенно снижался и в конце тирады опустился почти до бормотания, вновь резко взбодрился и заговорил прежним жесткими и ясным голосом.

— Не надо оценивать то, что я тебе так подробно излагаю как признак слабости! Считай это моим тебе подарком, — то, что я так подробно все разжевываю. Мог бы просто послать нахер!

Молчание. Я поежился и взглянул на Элеонору. Она была вся внимание, аж шею вытянула. Зар-раза! Но не выталкивать же ее сейчас с неизбежным шумом.

— Так вот. Они приехали ко мне с оружием, незваные, не имея ничего предложить мне, кроме как подчиняться. Им нечего дать нам! Ни защиты, ни продуктов! Ни стабильности! Ничего, кроме наставленных в пузо автоматов, чтобы настоять на своем. Нахер такая власть нужна! Чем они отличаются от гоблинов, которых порубил Устос?? Чем? Наличием галстука и печати на бумажке?… Нахер они пошли!! Так вот, я тебе еще раз повторяю — если бы я счел целесообразным, я бы положил этих двоих из нагана прямо здесь. Они и «мама» бы сказать не успели! А Толян бы из люгера загасил бы остальных двоих!

— Обязательно! — раздалось с дивана Толяново утвердительное, — Но лучше было бы, если бы у меня был автомат!

— И, возможно, так и стоило бы поступить!

— Очень может быть, что и стоило бы! — опять поддержал Толян, — Все же минимум два «укорота». Плюс боекомплект. И бензин.

— Но я счел, что это лишний риск, и отпустил их. И даже презентовал этому… тезке Лермонтова, бутылку коньяка, честно награбленного в магазине. Так что… Не тебе и не здесь судить меня о моих побудительных мотивах, — как видишь, все продумано и разумно!

Молчание.

— Серый! Серый, черт тебя подери!! — крик бати, — Тебя долго ждать??

Ойййй… Он ведь точно знает, что я подслушиваю! Ясно же, что будь я на улице, я бы его не услышал!.. Я шарахнулся от двери, чуть не сбив Элеонору с ног, вытолкнул ее за дверь, аккуратно прикрыл дверь на лестничную площадку и прошипел ей:

— Прежде чем входить — стучать надо!

Эта зараза показала мне язык. Я показал ей кулак. И понесся вниз, на улицу.

Надписи меня разочаровали. Я думал там немного, — а он весь фасад извозюкал… Буквы высотой в метр, явно аэрозольным баллончиком… «Крысы». Ну и «крысы», ну и что… Я оценил ситуацию и поплелся домой.

Там уже все устаканилось. Толик сидел по-прежнему на диване и строил глазки Элеоноре, которая, как пай-девочка сидела и пила с мамой чай на кухне, делая вид, что его не замечает. Батя, задрав ноги на стул, сидел в кресле и рисовал на листе бумаги какую-то схему.

112